Обзор судебной практики Верховного Суда РФ N 4 (2017) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 15 ноября 2017 г.) (Извлечение)


 В сфере гражданско-правовых отношений

Практика Европейского Суда по правам человека

Постановление Европейского Суда по жалобе N 63508/11 "Поняева и другие против России" (вынесено 17 ноября 2016 г., вступило в силу 24 апреля 2017 г.), которым установлено нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - Конвенция), выразившееся в непропорциональном вмешательстве в имущественные права заявителей ввиду вынесения судами решений об аннулировании регистрации права собственности заявителей - добросовестных приобретателей на квартиры (со ссылкой на незаконную приватизацию соответствующих жилых помещений предыдущими собственниками), истребовании квартир из их владения, признании права собственности публично-правовых образований на спорное недвижимое имущество и выселении из него заявителей.

Заявители ссылались на то, что они были лишены права собственности на имущество в нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Рассматривая вопрос приемлемости жалобы, Европейский Суд напомнил, что "понятие "имущество", закрепленное в первом абзаце статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, имеет автономное значение, которое не ограничивается владением материальными благами и не зависит от формальной классификации данного полномочия в национальном законодательстве. Наряду с материальными благами, в качестве "имущественных прав" и, соответственно, "имущества" для целей настоящего положения могут рассматриваться и некоторые иные права и интересы. В каждом случае представляется необходимым рассмотреть вопрос о том, имеется ли у заявителя, с учетом всей совокупности обстоятельств конкретного дела, значительный интерес, находящийся под защитой статьи 1 Протокола N 1" (пункт 34 постановления).

Суд установил, что "в то время, когда первая заявительница была законным владельцем и обладала правом собственности в отношении квартиры, которая составляла ее "имущество" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, вторая и третья заявительницы не являлись собственниками квартиры и жили там только на основании родственных связей с первой заявительницей, т.е. в качестве ее дочерей" (пункт 35 постановления).

Европейский Суд отметил, что он "не исключает того, что лицо, наделенное правом использования жилого помещения и не являющееся его собственником, может обладать определенным имущественным правом или интересом в отношении указанного помещения, признаваемым в национальном законодательстве, и такой интерес будет рассматриваться в качестве "имущества", находяще[го]ся под защитой статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Однако, по общему правилу, право проживания в конкретном помещении, не находящемся в собственности заявителя, не относится к "имуществу" по смыслу указанного положения" (пункт 36 постановления).

Суд заключил, что "что в своих замечаниях заявители не представили ссылки на какие-либо положения национального законодательства или фактические обстоятельства дела, на основании которых Суд мог бы прийти к выводу о том, что предоставленное второй и третьей заявительницам право проживания в квартире свидетельствует [о] наличии у них "имущества" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... Таким образом,... заявители не могут утверждать, что положения указанной статьи применимы в отношении них. Из этого следует, что поданная второй и третьей заявительницами жалоба несовместима ratione materiae <9> с положениями Конвенции по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и должна быть отклонена в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции" (пункт 37 постановления).

--------------------------------

<9> "Ввиду обстоятельств, связанных с гарантируемыми в договоре правами и свободами", предметный критерий.

Изучая вопрос исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, Суд отметил, что "никаких дополнительных мер, предусмотренных российским законодательством, направленных против такого решения, которые теоретически могли бы привести к восстановлению права собственности заявителя, предпринято не было... [В]озможность подачи иска о возмещении убытков при данных обстоятельствах не лишила бы заявителя статуса жертвы для целей жалобы по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции. Эта возможность также не могла рассматриваться как необходимая для соблюдения правила исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты по смыслу пункта 1 статьи 35 Конвенции... [Л]юбое возмещение убытков, которое первая заявительница могла бы получить от продавцов квартир, могло быть принято во внимание только для целей оценки пропорциональности вмешательства и морального ущерба, если нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции было бы выявлено судом, и если справедливая компенсация была бы присуждена согласно статье 41 Конвенции" (пункт 40 постановления).

Рассматривая жалобу по существу, Европейский Суд отметил, что "сложность рассматриваемых фактических и правовых вопросов в рассматриваемом деле не позволяет отнести его в одну из категорий, указанных во втором предложении первого пункта или во втором пункте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... Таким образом [необходимо рассматривать] ситуацию в свете общего правила, установленного первым пунктом статьи 1 Протокола N 1" (пункт 47 постановления).

Суд также установил, что "[в] отношении законности лишения права собственности первой заявительницы на квартиру и принимая во внимание ее доводы о том, что национальные суды не смогли установить предварительное условие, позволившее городу Москве восстановить право собственности на квартиру, Суд не может исключать возможности, что в настоящем деле могло иметь место существенное нарушение национального законодательства" (пункт 50 постановления).

Европейский Суд подчеркнул, что "право первой заявительницы было аннулировано, так как сделка, в результате которой квартира была приватизирована третьими лицами, являлась мошеннической... [О]пределение условий и процедур, на основании которых происходит отчуждение государственных активов в пользу частных лиц, по мнению государства имеющих на это право, и контроль соблюдения этих условий относится к исключительной компетенции государства. К исключительной компетенции государства также относится легализация передачи права собственности на квартиру посредством процедуры регистрации, специально разработанной для обеспечения дополнительной безопасности приобретателя права. При наличии такого большого количества управляющих органов, предоставивших разрешение на передачу права собственности на квартиру, в обязанности первой заявительницы или третьих лиц не входила оценка риска лишения права собственности в связи с недостатками, которые должны были быть исключены посредством процедур, специально для этого разработанных. Заблуждение властей не может оправдать последующее наказание первой заявительницы" (пункт 53 постановления).

Суд отметил, что "первая заявительница была лишена права на квартиру без материальной компенсации, и что государство не предложило ей жилья взамен. В отношении довода Властей, что убытки заявительницы могли бы быть возмещены, если бы она подала иск к продавцам квартиры о возмещении убытков, Суд признает, что данная возможность ей доступна. Вместе с тем, в конкретных обстоятельствах данного дела ясно, что возмещение убытков нельзя перенести на более поздний срок, что касается лица, допустившего мошенничество, так как уголовное расследование длится с 2006 года, а лицо, причастное к совершению преступления, не установлено. С учетом того, что рассматриваемые события произошли в 2004 году, шансов установить лицо, причастное к совершению преступления, на данном этапе практически нет. Довод Властей может толковаться только в качестве предположения того, что заявительница переложит свое чрезмерное индивидуальное бремя на других добросовестных приобретателей квартиры, и Суду сложно понять, как это поможет улучшить баланс между общественным интересом и необходимостью защищать права физических лиц" (пункт 55 постановления).

Европейский Суд пришел к выводу, что "государственные власти не обеспечили надлежащую экспертную оценку в отношении законности операций с недвижимым имуществом и проверить наличие противоречащих интересов в отношении недвижимого имущества. Вместе с тем, первая заявительница не должна нести риска пересмотра права собственности на квартиру в результате бездействия органов государственной власти при проведении процедур, направленных на предотвращение мошеннических действий при регистрации сделок с объектами недвижимого имущества... [О]шибки или упущения со стороны органов государственной власти должны толковаться в пользу потерпевших лиц. Другими словами, ответственность за последствия ошибки государственного органа должно нести государство, и эти упущения нельзя исправлять за счет лиц, чьи интересы они затрагивают... [Л]ишение первой заявительницы права собственности на квартиру и передача права собственности на квартиру городу Москве являлись для заявительницы непропорциональным и чрезмерным бременем... Соответственно, по настоящему делу было допущено нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (пункты 56 - 57 постановления).

См. также поступившие в Верховный Суд Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека, содержащие констатацию нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, выразившееся в непропорциональном вмешательстве в имущественные права заявителей ввиду вынесения судами решений об аннулировании регистрации права собственности заявителей - добросовестных приобретателей на квартиры, истребовании квартир из их владения, признании права собственности публично-правовых образований на спорное недвижимое имущество и выселении из него заявителей.

Постановление по жалобе N 49529/10 "Николаевы против России" (вынесено и вступило в силу 6 июня 2017 г.); N 31788/06 "Аленцева против России" (вынесено 17 ноября 2016 г., вступило в силу 24 апреля 2017 г.); N 75737/13 "Андрей Медведев против России" (вынесено 13 сентября 2016 г., вступило в силу 13 декабря 2016 г.); N 59391/12 "Анна Попова против России" (вынесено 4 октября 2016 г., вступило в силу 4 января 2017 г.); N 50775/13 "Кириллова против России" (вынесено 13 сентября 2016 г., вступило в силу 30 января 2017 г.); N 7359/14, 69173/14 "Лунина и Мухамедова против России" (вынесено и вступило в силу 13 июня 2017 г.); N 47724/07, 58677/11, 2920/13, 3127/13 и 15320/13 "Пчелинцева и другие против России" (вынесено 17 ноября 2016 г., вступило в силу 24 апреля 2017 г.); N 63508/11 "Ноняева и другие против России" (вынесено 17 ноября 2016 г., вступило в силу 24 апреля 2017 г.); N 20578/08, 21159/08, 22903/08, 24519/08, 24728/08, 25084/08, 25558/08, 25559/08, 27555/08, 27568/08, 28031/08, 30511/08, 31038/08, 45120/08, 45124/08, 45131/08, 45133/08, 45141/08, 45167/08 и 45173/08 "Томина и другие против России" (вынесено 1 декабря 2016 г., вступило в силу 24 апреля 2017 г.); N 18561/10 "Клименко против России" (вынесено и вступило в силу 2 мая 2017 г.), N 59291/13, 14636/14 и 14582/15 "Зимонин против России" (вынесено и вступило в силу 16 мая 2017 г.).